Река времени так стремительна, что два года меняют знакомое пространство до чужого и чуждого.

На месте «Блинотеки», где подавали самые вкусные блинчики с маковой начинкой — бездушная кулинария.

На углу Боткинской и Чехова, напротив Вегенеровского «Метрополя» вырос штампованный хай-тёк из реек, стали и бетона.

В помещении фитнес-клуба — сетевой ПУД.

На набережной — зияющие пустотой и подёрнутые дымкой пыли панорамные окна когда-то элитного ресторана.

Вместо кофейни у гостиницы «Ореанда», где по утрам, перед купанием, так хорошо было взять стаканчик «американо», а в дождливый осенний день чай со свежей облепихой — чебуречная и запах перекалённого масла.

Парк Мордвинова убран с невиданной со времён СССР тщательностью, и даже каким-то истовым рвением. Вместе с мусором улетучились все до одной урны и лавочки. Пропали и староялтинские коты.

Особняк Мордвинова, как прежде, за забором, пролитым по периметру машинным маслом, с табличкой «частная собственность», но уже без пальм на подъездной аллее.

Закрыта на кодовый замок винотека «Синдикат» в особняке Барятинской. А как славно было дегустировать там крымское игристое!

Захотел бы Чехов жить в этой Ялте? На свою современницу сетовал: не Одесса, слишком тиха, мелкопоместна, вино кислит, и пообщаться не с кем.

Иное сейчас. Набережная кипит, бурлит, кричит на разные голоса, и так почти уже полвека. Вино не дурно, да разделить бутылку, стало по-чеховски почти что не с кем.

Из приятного: исчезли селфи-вымогатели в костюмах лошадей и детский аттракцион «прокатись на машинке, сбей прохожего», акробаты с фаер-шоу тоже пропали.

И на злобу дня.

Место дедушки в морской тельняшке занял дедушка солдат в пилотке. Он заводит патриотические песни военных лет, предлагает детям спеть «Катюшу» и сфотографироваться с ним под красным знаменем, отдавая честь на память родительского смартфона.